«Следователи»
I
Глубина человека и структура его непростой судьбы
Непонятны ему самому но ясно видны снаружи
По тому как мы бродим сутуло и морщим лбы
По тому что и как мы устало едим на ужин
По тому для чего мы осенью кутаемся в пальто
По тому что берем и тому как часто берем не то —
Можно (если ты знаешь как) выделить основные пять
человеческих тел (или жизней), если можно их так назвать:
Тело, которое сонно заваливается в углу,
Тело, которое делает вид, что оно не с нами,
Тело, которое упало на дно и ползет по дну,
Тело, которое стало морской водой и ждёт цунами,
И пятое. Основное. Сотканное из многих вещей,
То, что и держит нас в мире, свернувшись узлом на шее,
Ошеломленное, как солдаты, взбирающиеся из траншей
И под шквалом огня вновь осыпающиеся в траншею.
Четыре части воды и глины — и сена сухая копна.
Четыре тела: погонные метры. Пятое тело — война.
В этом месте легко запутаться, несложно отвлечься
Шаг в сторону — и ты уже закутался в теплом, овечьем
Беспамятстве, будто свалился в воду с высокого пирса.
Меж тем пятое тело без тех четырех, само, ни на что не годится.
Вместе они определяют структуру и глубину,
По отдельности ничего не значат (и не нужны никому).
II
В большинстве ситуаций человек состоит из воды:
В ситуациях сна и любви (например), — в ситуации жизни
Предельной своей человек состоит из войны
Из позиционной войны, из траншейной, как мальчик капризной
Из несказанных слов и из недоувиденных снов,
Из стальной кобуры, из веселой смертельной игры
Из бессмыслицы и простоты. Из железной тюрьмы
Выходя на свободу, сверкает война
И сияет в ответ дружелюбной решеткой тюрьма
Возвращайся скорей, — говорит часовой вертухай,
И приветливый стражник в воротах не шепчет «прощай»
До свидания, друг-человек, до свидания взрыв,
Каждый раз ты идешь за войной на аорты разрыв
Каждый шаг твой в огонь, несгибаемо в бой
И сутулые слуги тюрьмы следуют за тобой.
Одинокие тени скользят по сияющей тьме
Каждый срыв — рецидив, потому и удачно вдвойне
Если кто-то из них не отыщет на глине следа
Это значит, что ты иссушен и уже не вода
Не погонные метры, а ярость и огненный пар —
Вскоре снова ты смотришь на мир из-под струганных нар
Сочиняешь записку (пергамент янтарь и чернила пурпур)
Четырем господам необъятных глубин и структур.
III
«Следователи Омска, Волоколамска, Брянска!
Благородные представители современного дворянства!
Взывают к вам представители просвещенного студенчества,
Среднего качества буржуазии и одна простая русская женщина.
Сволочи вы и вашими лицами бы чистить сибирский снег!
Эх, не осталось надежды в мире, где за человеком таится другой человек
Было знамение, что прекратится всякая суета и злословие,
Выйдут люди из тюрем и всем будет выплачено внеочередное денежное пособие
Всякому оскорбленному и униженному будет доступно качественное обслуживание
Свобода карать и наказывать станет для всех, как и право судить и быть суженным
Весть благая облетает веси и города: все станет как в былые года
Дух будет прилежно носиться, и повсюду будет вода.
Истинно говорю, было, было, было знамение!
Господи боже мой святый вот тут в этом месте —
испытываю просветление.»
IV
Следователи подшивают материалы дел
Описывающие состояния мертвых тел
Подготовленных к великому переходу:
Готов; готова; готова; готов; готов.
Студентка; просто какой-то толстый мужик;
Павший на поле брани; любительница котов
И ты. Иссохший и плоский, как бабушкины блины,
Лежащий посреди мира — ни структуры, ни глубины.
Так плохие следователи превращаются в хороших поэтов
Откладывают в сторону клещи, стирают со лбов испарину
Чувствуют приближение черной тени, это
Тень Великого Сталина
Не останется следователям ни привета,
Ни тюрьмы, ни сумы, ни проклятия отчего
Чувствуют приближение черной тени, это
Тень Великого Кормчего
Великие перемены, культурная революция!
Пьяные измены, утренние поллюции!
Террористические акты! Капитализма звериный оскал!
Было сокрыто сокровище, но ты его отыскал,
Детская свежесть, подростковая гормональная ярость,
Все сожжено огнем, совсем ничего не осталось,
Ты спасен дорогой ценой, но отныне
Нет теней посреди пустыни.